Памяти Александра Исаевича Солженицына

 Как стремительно ХХ век ускорил бег времени, казалось, какое-то событие было совсем недавно, а посмотришь в календарь – прошло 50,80,100 лет.

Казалось, вот совсем недавно, уже в своей жизни ты держишь в руках книгу, и тут же вздрагиваешь – как недавно?! Уже как 60 лет назад, и это уже свое собственное время. Время, в котором ты создавался, или оно создавало тебя. Слава богу, что время этого создания пришлось на 60-е годы прошлого века. Ты держишь в руках свежий, пахнущий типографской краской журнал «Роман-газета», – в нем всегда публиковались литературные новинки. На этот раз опубликована повесть «Один день Ивана Денисовича», автор А.И. Солженицын и все, никаких больше комментариев. Как всегда по новой книге твоя мысль начинает скользить осторожными шагами: вдумываешься в каждое слово, оцениваешь образы, уклад каждого предложения. Затем описываемое происходящее, откровенность повествования, судьба  героя – захватывают, и ты уже несешься по строчкам текста, удивленный, потрясенный каким-то необыкновенным событием на какой-то другой планете. Оказывается, действительно на другой, но имеющей не астрономическое название, а вполне земное, географическое – Гулаг. Откуда было мне тогда знать, студенту I курса, что вся моя будущая профессиональная судьба от первого и до последнего дня будет связана с этой планетой. Десятилетиями я буду держать в руках чертежи трассы канала с названиями скорбных мест и имена – Карлаг, Степлаг, Долинка, новый Кронштадт, Красная поляна, Актау – станут обыденными. Будет третья насосная станция канала Иртыш-Караганда, как раз напротив Экибастуза. Будет время, когда я буду гладить стены Экибастузской ТЭЦ, как бы ища следы рук того Ивана Денисовича, с которым я познакомился на страницах журнала. Придет время, когда в мои руки попадет другое произведение автора «Архипелаг Гулаг», но он уже не произведет такого впечатления, такой яркости изумрудного сложения строк, как это удалось сделать автору в повести «Один день Ивана Денисовича». Видимо, как часто бывает, автор вложил в свое первое произведение все эмоции, всю страсть, всю боль своей души. Это был взрыв вулкана, лава от которого растеклась по всем  континентам. Потом будет другое, власть поймет, какую ошибку она совершила, открыв дорогу слову писателя. Ожесточенная критика, обвинение в предательстве Родины, «литературный власовец», антипатриот – это и многое другое, что обрушится на голову нобелевского лауреата, закончившееся выдворением из страны и лишением гражданства.

Через двадцать лет он вернется в Россию. Путь возвращения он избрал через всю страну, на его пути был и Омск. Начиная от Владивостока до Омска, он нигде не встречался  с чиновниками, только с людьми, встречавшими его на вокзалах. Могу только догадываться, почему он это сделал в Омске. Видимо ему сообщили, что губернатор Омской области много лет провел в местах, где жили герои его повестей и романов и где прошли годы его тяжкой судьбы. Во всяком случае, в начале июля 1994 года у меня в кабинете появился молодой человек, называвший себя Ермолаем, и сказал, что его отец Александр Исаевич хотел бы встретиться. Встреча состоялась в музее Кондратия Белова. Говорили мы о многом, беседа длилась несколько часов, и если бы кто-то мог нас слышать, наверняка подумал бы, что это  беседуют два бывших зэка, так схож был язык. Чудо, мы вместе, казалось, прошли по памятным для нас обоих местам. Масштаб личности этого человека поражал, но не подавлял, он многое записывал очень мелким убористым почерком в маленьком блокнотике. Простились очень тепло, он подарил мне «Архипелаг Гулаг» со своим автографом. Он и тут не изменил себе, сделал это очень мелким почерком, словно экономил бумагу: «Леониду Константиновичу, на память о встрече в Омске. 94 г.».

Он начал активную публицистическую деятельность. Из печати вышел его труд «Как обустроить Россию». Он много выступал с авторской программой на телевидении. Но к сожалению, его слов никто не слышал, да и не хотел слышать. Все были увлечены дешевым славословием, дележкой собственности, анархической удалью, так свойственной русскому человеку. В этом шуме речей, треске слов никто не хотел слушать слова пророка. Власть потеряла к нему всякий интерес, слова нашлись –  «патриоты», обвиняющие его в предательстве, увидели в нем виновника распада Советского Союза и много в чем еще. Чему удивляться, если мы уже Льва Толстого в судебном порядке осуждаем за «экстремистские» высказывания в адрес русской православной церкви, то что остается А.И. Солженицыну?

Слава богу, что сохраняется его творчество, книги его издаются в России и переведены на 30 языков мира. Есть он и в учебной программе литературы. Значит, Александр Исаевич не ушел, он живет с нами, он очень современен. Уверен, грядут поколения, которые по другому, нежели мы, разгоряченные и разочарованные, оценят творчество писателя и философа, великого сына русского народа Александра Исаевича Солженицына.

Л.К. Полежаев

Read 12324 times

The Tennessee Titans have rescheduled practice so they can watch the first eclipse to grace the continental United States in 38 years. Elvis Dumervil JerseysThe Baltimore Ravens prefer to watch film.

During the peak time to see the cosmic event, Joe Flacco Jerseysthis Monday, the Ravens will be sitting in meetings.

Ravens coach John Harbaugh asked Saturday whether the eclipse could be seen in Maryland. A reporter told him that the sun will be 80 percent covered by the moon.

"Eighty percent? It's not 100 percent here?" C.J. Mosley JerseysHarbaugh said with a smile. "We're chasing perfection here."

If the Ravens were to do something, the team would need to find a lot of protective glasses.

"I don't want to blind anybody," Harbaugh said.

To put it in perspective, Dennis Pitta JerseysHarbaugh was in high school and general manager Ozzie Newsome was in his second year as a Cleveland Browns tight end when the last eclipse could been seen by the entire United States.